*      *      *

  Молодые офицеры, не только Дорохов и Лев Пушкин, но и многие другие, в письмах с Кавказа, что естественно, охотно писали о своих "подвигах". Все, кроме Лермонтова. Поэт ничего не рассказывает о своём участии в битве, описывая лишь подвиги окружающих солдат, казаков, офицеров.

  "Мне тебе нечего много писать: жизнь наша здесь вне войны однообразна, а описывать экспедиции не велят, - сообщал он Лопухину. - Может быть, когда-нибудь я засяду у тебя у камина и расскажу тебе долгие труды, ночные схватки, утомительные перестрелки, все картины военной жизни, которых я был свидетелем…"

  Разве что в "Герое нашего времени" Лермонтов позволяет себе коснуться чего-то личного, оценивая в образе Грушницкого ту храбрость, что приписывали самому поэту: "Грушницкий слывёт отличным храбрецом: я его видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперёд, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость".

  Про Вулича поэт говорит: "Он был храбр". И через несколько строк: "Он бросился вперёд, увлек за собою солдат, и до самого конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченцами".

  Лермонтов поднял в русской литературы значительную тему храбрости русского воина (продолженную Л.Н.Толстым в кавказских и севастопольских рассказах, в эпопее "Война и мир"). В боевой обстановке Лермонтов-офицер сам явился олицетворением русской храбрости.

  Описание поручика Лермонтова в походе дал один из его сослуживцев:

   Вот офицер прилёг на бурке
   С учёной книгою в руках,
   А сам мечтает о мазурке,
   О Пятигорске и балах;
   Ему всё грезится блондинка,
   В неё он по уши влюблён... - и т.д.

  Стихи, не будь они посвящены великому поэту, и не сохранились бы. Но есть ещё причина, по которой они остались в истории. Написал их майор Н.С. Мартынов...

  Отношения между ним и Лермонтовым сложились более чем приятельские. Во многих боевых операциях они сражались бок о бок - например, в бою за один аул, который Мартынов описал в поэме "Герзель-аул" - лучшем его произведении, ценном своей подробной описательностью.