Что такое Казачество? – спрашиваешь ты меня, внучек. Просто так, в миг один, не расскажешь... Нет, не только лампасы и лихость, и не алой черкески сукно, что свободными складками льется, серебром отливает и чернью, и на солнце горя газырями... Нет, не крымских барашков папаха; не нагайка с мудреною вязкой, что подчас под горячую руку по спине непокорной гуляет. Не седло с дорогою насечкой и не дедовской шашки каленый, вострый иссиня-серый клинок, не отцова щербатая пика, и не дедов чекмень темно-синий...

Это все – только внешнее, внучек, и не раз оно в жизни менялось, приходя и в веках исчезая... Не пойми меня накривь, голуба, – есть и в этом особая прелесть, и беречь это надо с любовью.

Но не в этом вся суть – как в орехе в золоченом, что с елки свисает: не одна ведь на нем позолота, ведь ее соскрести и не штука; ну, а суть-то в зерне, в сердцевине, в том, что кроется под скорлупою. Так и здесь: соскреби позолоту, загляни-ка на дно, да поглубже, и внимательно, взглядом орлиным, приглядись-ка, родной, к сердцевине. Что ж отыщешь ты в недрах глубоких, что нутро тебе скажет в ответ? А ответит оно тебе словом, словом легким, как сон, как пушинка, но которое трудно дается, разве только трудами да кровью. Это слово – «СВОБОДА», за это наши древние пращуры бились и своею соленою кровью напоили ковыльные степи. Вот за чем, за какою заморской, красоты неописанной, Птицей устремлялись на Дикое Поле от жестокого гнета крестьяне, из походов далеких драгуны, из Литвы недовольные шляхтой, от мурзы узкоглазый татарин... Вот за что казаки умирали, заслоняя своею же грудью, а о жизни своей и не мысля... Вот что гнало людей на чужбину, где над небом сиял полумесяц – на турецкую вел на сторонку свое войско Некрасов Игнатий – за полками полки да обозы, всё за той же заморскою Птицей...

И еще своим взглядом орлиным ты отыщешь заветное слово: «СПРАВЕДЛИВОСТЬ». Не к сердцу ли казачьему приросло оно, слилось, застыло?.. «Произвол» – незнакомое слово. «Справедливо», «По Правде», «По-Божьи» – так решали присудом народным, так по совести дело рядили...

Против Кривды стеной восставали, поднимался Степан да Кондратий – не за прибыль, не личное благо, а за Правду, за общее дело! Так вставали зловещею тучей против нечисти красной станицы, так потом, от стыда заалевшись, с головою опущенной долу, принимали колючую Правду от Баяна в плененной столице. И хотя уберечь не сумели, передав чужакам на расправу, но в душе-то казачьей, я верю, заодно были все с Митрофаном...

Слово «ВЕРНОСТЬ» кровавою нитью пронизало историю нашу. Слово «ВЕРНОСТЬ» спиною широкой подпирало кремлевские стены. Не отцы ль наши шарили пикой по степям на российских границах? Не одиннадцать разве дубовых, в медь окованных, было ворот – у царей по далеким границам? Кто держал там бессменную стражу, Русь от ворога обороняя? Верность крепкая, верность до гроба, но... и сами ее ожидали. И уж если вставала щетиной наша грива – так, видно, недаром...

Не суди казака по лампасу, а суди по делам да по мыслям – вот на этом Казачество зиждет вековые свои основы.